Малороссийские Кочубеи

Малороссийские Кочубеи

Тарас Бульба: «- А поворотись-ка сын!» Н.В. Гоголь
Как сообщает биографический словарь: Кочубеи - русский княжеский, графский и дворянский род, происходящий, по семейному преданию, от татарина Кучук-бея, выехавшего в Малороссию в половине XVII столетия и крестившегося с именем Андрея. Его внуком был казненный Мазепой в 1708 году Василий Леонтьевич Кочубей; Семен Васильевич Кочубей был генеральным обозным, а затем и членом малороссийской коллегии. Виктор Павлович Кочубей возведен в 1799 г. в графское, а в 1831 г. в княжеское достоинство Российской империи. Кочубеи: - Демьян (1786 - 1859), Александр (1788 - 1866) и Аркадий (1790 - 1878) Васильевичи были сенаторами, а двое первых - и членами государственного совета. Род князей и дворян Кочубеев внесен в V и VI части родословных книг Полтавской, Петроградской и Черниговской губерний. В Российской империи Кочубеи были не только председателями Госсоветов и Кабинета Министров, князьями и графами, но и оперными певцами, нумизматами, пивоварами, генералами, сенаторами.
Выходцы с низовья Южного Буга и Днестра, ведя свой род от беков так называемой орды Татарской Валахии или Кочубеевской Татарии, после поражения от Ольгерда, поселились между казаками Малороссии, начав службу войсковыми товарищами при Хмельницком. Начертав на старинном родовом гербе Кочубеев девиз – возвышаюсь когда погибаю.
О дворянском роде малороссийских Кочубеев можно рассказывать много, я же остановлюсь на их дружбе с малороссом Величко и немцем Штейном…

Наш современник Сергей Сокуров-Величко не раз описывал жизнь своего предка Самоила Васильевича Величко, связавшего свою судьбу с Кочубеями. «В возрасте 20-ти лет выпускник Киевской академии основанной Петром Могилою поступает на службу в Генеральную войсковую канцелярию, конкретно – к 50-летнему высокородному магнату Василию Леонтьевичу Кочубею, земляку и соседу Василия Величко. Оба Василия сверстники (старый Кочубей родился в 1640 году) и, показывает будущее Самойла, дружны. Эту дружбу последний получает как бы в наследство от отца и сохраняет, когда Диканька, родовая вотчина Кочубеев, перейдет в руки сына Василия Леонтьевича».
В те времена Генеральная войсковая канцелярия была Правительством Малороссии, этой практически автономной части Государства Российского, этаким местным Советом министров. Занимая в правительстве Левобережья пост Генерального писаря с 1687 по 1699 год, Василий Кочубей исполнял функции, присущие премьер-министру. Последующие девять лет до своей трагической смерти он занимает должность Генерального судьи. Здесь нет необходимости проводить параллель современному нам понятию.
«Таким образом, все долгие 18 лет, с 1690 по 1708 год, Самоил Величко находится рядом с высокородным Кочубеем. Подчиненный к начальнику очень близок, отмечают современники. Но патрон – убежденный недруг Мазепы, гетмана Малороссии. Не надо преувеличивать значение личной неприязни, связанной с легендой о дочери Василия Леонтьевича, якобы соблазненной седоусым развратником. Корни вражды – в политическом сознании двух неординарных личностей. Кочубей не приблизил бы к себе сына соседа, будь тот сторонником сепаратизма. Вся деятельность Самойла Васильевича, административная, научная и литературная, свидетельствует, что «идеолог казацкой старшины и украинского шляхетства» (так в Сов. Ист. Энц., т. 3, 1963) был убежденным сторонником единства двух частей Руси. При том, относясь с пренебрежением к простому люду, идеализируя «казацко-русский народ», он пуще всех зол, грозящих со стороны Речи Посполитой, боялся возвращения в родной край крепостничества польского образца, который даже иезуит Скарга назвал «самым бесчеловечным в мире». Горячий патриот своей Малой Родины, он далек от никогда не утихавших в его среде антимосковских тенденций, он недруг поляков и шведов. Его герой – «второй Моисей», как называет Самойло Васильевич Богдана Хмельницкого».
Рядом с Кочубеем еще один антимазеповец, их земляк, полковник Полтавского казацкого полка Иван Искра, сторонник Петра. Но только одному из этой троицы, Самоилу Величко, выпадает счастливый билет, когда Генеральный судья подписывает донесение царю об измене Гетмана, а командир Полтавского полка доставляет письмо по назначению. Царь необдуманно поверил коварному Мазепе. Подписант и гонец были выданы истинному изменнику и легли на плаху 14 июля 1708 года. 38-летний Величко, по всей вероятности, руки к донесению не приложил и поэтому сохранил голову на плечах. Но близость к патрону оказалась достаточным поводом, чтобы удалить Самоила Васильевича из войсковой канцелярии. Словом, отправили на "незаслуженный отдых". Впрочем, неизвестно, как бы сложилась судьба опального, если бы измена Мазепы осенью того же года не прервало запоздалое прозрение царя. Семьи невинно казненных были возвращены из ссылки, вступили во владение конфискованным было имуществом, а 27 июня 1709 года Петр встретился под Полтавой с королем Карлом, за спиной которого хоронился изменник с гетманской булавой. Знак казачьей власти перешел к Скоропадскому, а чем закончил клятвопреступник, известно.
Величко не вернулся в канцелярию, вообще отказался от "войсковой справы", канцелярист-изгнанник воспользовался приглашением сына Василия Леонтьевича разделить с ним стол и кров в имении Кочубеев Диканька, через сто с лишним лет воспетым Пушкиным и Гоголем.
Здесь, в мирной, цветущей, сытой стороне Самойло Васильевич Величко будет заниматься литературным трудом, историографией и преподавательской деятельностью. О характере последней приходится только догадываться. В то время в Малороссии было немало школ разных уровней, не только в городах, но и в отдельных селах. Некоторые из них, такие как харьковская, достигли уровня коллегиума. Школа во владениях Кочубеев оказалась скромнее, но и здесь отставной чиновник мог делиться с пытливыми школярами знаниями, почерпнутыми в академии и доставшимися ему самообразованием.
И вновь предоставлю слово С. Сокурову-Величко: «Что касается литературного труда, Самоил Величко, есть сведения, "был с веком наравне" – пробовал себя в прозе и поэзии. Правда, в том не преуспел: всё, созданное его беллетристическим пером, поросло травой забвения. Сохранившийся перевод немецкой «Космографии», снабженный предисловием автобиографического содержания, остался в рукописи. А вот модный в его среде жанр летописания дал из-под его руки богатые всходы в виде пережившей три века "ЛЕТОПИСИ СОБЫТИЙ В ЮГО-ЗАПАДНОЙ РОССИИ В XVII ВЕКЕ". Так труд Диканьского хрониста озаглавила Киевская комиссия для разбора древних актов, издавая его в четырех томах (1848-1864 гг). Для издания использовались списки Погодина из Императорской СПб публичной библиотеки и Студиенко (Полетики), хранившиеся в Библиотеке университета Св. Владимира (Киев). Надо сказать, списки эти содержали много дефектов. К 20 веку найдены более качественные, но будет ли в обозримом времени опубликована «Летопись», сомневаюсь. Сам автор (насколько можно верить переписчикам) хронику озаглавил «Сказание о войне козацкой з поляками, чрез Зеновия Богдана Хмелницкого, гетмана войск запорожских, в осми летех точившойся…»
Независимость Германии – миссия графа В.П. Кочубея. Изгнав наполеоновскую армию из России, Александр I выступил инициатором освобождения Западной Европы от наполеоновского ига. 10 декабря 1812 года император прибыв в Вильно, сразу же вызвал к себе графа Кочубея. Уже в марте 1813 года было подписано, подготовленное В.П. Кочубеем и бароном Штейном Калишское возвание, которое в частности гласило: «Мы объявляем наше твердое решение восстановить независимость Германии…» Для реализации конвенции, по инициативе Александра I и прусского короля Фридриха-Вильгельма в марте был учрежден временный орган исполнительной власти получивший название «Административный Совет союзных держав Северной Германии». Совет обладал на освобожденных территориях всей полнотой власти. В Административный Совет в качестве его членов с согласия императора Александра I были включены от России граф Кочубей, первый министра МВД России «коему будет принадлежать председательство в Совете», и барон Штейн. (Г-Ф-К Штейн – известный прусский министр - реформатор).
В описи Диканьского архива Малороссии сохранились письма барона Штейна графу Кочубею, в которых Штейн призывает графа не отказываться от назначения президентом диктаторского Совета. Оказавшись во главе всех дел Германии, пишет барон, вы будите иметь неограниченную власть и, тем самым, сможете принести огромную пользу. (Видимо в «благодарность» России за объединение, Германия не только развязывала войны против нее, но и «пужает» сегодняшними санкциями.) Штейн не только писал Кочубею, но и бывал у него в гостях. Я часто, пишет он, посещал дом Кочубея и в Санкт- Петербурге и в Малороссии. «Наблюдая его нравы, его семейство, его простые, ровные, непритязательные приемы, невольно спрашиваешь с себя: с какой планеты упали подобные люди на ледяные поля снежной России».
Штейн, добиваясь назначения Кочубея председателем, высоко ценил графа и его знания в области финансов и экономики, в которых сам барон «в науке о финансах и политической экономике не имел никаких сведений». Были у них и противники по объединению Германии. Тот же Меттерних объявил настоящую войну Штейну и его Центральному совету, где после Кочубея председателем стал барон Штейн, пытаясь ограничить влияние «прусского якобинца» на союзнические дела в Германии. Виктор Павлович Кочубей (1768г.-1834г.) после дипломатических заданий императора был вновь призван служить в МВД. Кочубей занимал пост министра внутренних дел с сентября 1802 г. по ноябрь 1807 г. и с ноября 1819 г. по июнь 1823г.
Остается добавить, что в архивах В.П. Кочубея хранившихся в I отделении сохранились тетради, что содержат в себе наброски первой конституции Александра I, а так же рукопись «Об устройстве помещичьих крестьян и преобразовании чинов государства». В последние годы жизни В.П. Кочубей возглавлял учрежденный Николаем I «комитет Кочубея» рассматривавший предложения о прекращении продажи крепостных людей без земли, что ляжет в основу отмены крепостничества 1861 года…
…Не секрет, что почти все гетманы Войска Запорожского поддерживали татар в военных походах и сами обращались к ним за помощью. Отвечая на вопрос: Кем были для южных россиян татары – «заклятые» друзья или братья по крови? Надо лишь посмотреть в карие глаза окружающих нас людей – носителей татарской наследственности, в карие глаза Кочубеев, почитать повести, изданные пасичником Рудым Паньком «Вечера на хуторе близ Диканьки», чтобы ответить – патриотами Российской империи…